2. Советская психотехника у последнего рубежа

1. Советская педология у последнего рубежа
2. Советская психотехника у последнего рубежа
3. Неизбежность повторения неусвоенного опыта

Общий замысел «Основ психотехники» Г. Мюнстерберга предусматривал «наряду с принципиальным обоснованием и планомерной организацией... искать новые пути, предложить новые экспериментальные методы, открыть новые возможности» для прикладной психологии (Мюнстерберг 1922а, с.6). На этом пути предстояло решить ряд глобальных методологических проблем. Первая из них — введение самого понятия психотехники.

Предпосылкой введения понятия психотехники в его программе стало разделение «области психологии» на две части — «теоретическую» и «прикладную». В качестве одного из оснований такого разделения выступают существующая потребность в решении как «теоретических», так и «прикладных» задач и вместе с тем логическая несовместимость «теоретической» и «прикладной» направленностей одной и той же дисциплины. Отсюда — низкая эффективность решения как тех, так и других задач и многочисленные затруднения и противоречия в ходе развития психологии.

Отстаивая идею разделения «области психологии» на две самостоятельные области исследования, Мюнстерберг в качестве основания привлекает также и исторический опыт других научных дисциплин. Так, он указывает на то, что физиология и патология только пострадали бы, если медицина не была бы самостоятельной дисциплиной и медицинские проблемы пришлось бы решать наряду с научными проблемами физиологии и патологии; так же невозможно решать технические задачи механики, химической промышленности, сельского хозяйства и т.д. в рамках физики, химии, биологии, «не передвинув в опасном направлении естественного центра тяжести этих теоретических дисциплин» (Мюнстерберг 1922а, с.16).

Следовательно, разделение психологии на «теоретическую» и «прикладную» — в ее собственных интересах: «Раз будет проведено отчетливое разграничение, тотчас же исчезнет тот разлад, который проистекает из теперешней путаницы в отношениях и является вполне естественным до тех пор, пока теоретикам приходится порицать практику за то, что она благоприятствует скороспелым методам, а практики должны жаловаться на то, что теория пренебрегает интересами жизни» (Мюнстерберг 1922а, с.16).

Основная линия раздела между теоретической и прикладной психологией определена прежде всего различным характером использования результатов, полученных в рамках каждой из них. Так, в теоретической психологии эти результаты используются для решения имманентных ей (психологических) задач, а в прикладной — для решения задач внешних по отношению к собственно психологии — задач «культуры». Таким образом, для Мюнстерберга отличительным признаком прикладной дисциплины является регулярное применение результатов за ее собственными пределами, своего рода открытый ее характер.

В свою очередь, различая два смысла понятия «применение» — для теоретических целей и для целей практических, — Мюнстерберг выделял в прикладной психологии два раздела: психологию культуры и психотехнику. В психологии культуры реализуется познавательная (объяснительная) установка, в психотехнике — преобразовательная (техническая). При этом каждая из установок обладает определенной временной направленностью: познавательная установка осмыслена по отношению к прошлому культурной сферы, а техническая — к ее будущему².

Мюнстерберг характеризует психотехнику как самостоятельную дисциплину. Степень и характер этой самостоятельности — центральный вопрос его программы. Выше уже отмечалась независимость проблематики психотехники от проблематики теоретической психологии. Психотехника призвана разрешать не психологические задачи (в смысле теоретической психологии), а задачи практические³.

Более того, сам характер проблемных сфер теоретической психологии и психотехники оказывается различным: первой в программе Мюнстерберга соответствует проблематика описания и объяснения психических явлений, второй — предсказания и воздействия на них. Другими словами, если проблематика теоретической психологии носит познавательный характер, то проблематика психотехники (как уже было отмечено выше) — организационно-конструктивный⁴ (или организационно-практический).

Более того, сам характер проблемных сфер теоретической психологии и психотехники оказывается различным: первой в программе Мюнстерберга соответствует проблематика описания и объяснения психических явлений, второй — предсказания и воздействия на них. Другими словами, если проблематика теоретической психологии носит познавательный характер, то проблематика психотехники (как уже было отмечено выше) — организационно-конструктивный⁴ (или организационно-практический).

Поэтому в программе отстаивался взгляд, что «самостоятельная психотехника может действительно сообразоваться с собственными интересами в постановке своих вопросов, вместо того чтобы подчинить их понятиям общей психологии как простой придаток к теоретическому рассмотрению» (Мюнстерберг 1922а, с.16). Именно против точки зрения, согласно которой основой взаимоотношений теоретической психологии и психотехники является то, что первая вырабатывает знания, а вторая только «применяет их на практике», направлены, по сути дела, аргументы Г.Мюнстерберга⁵. Сторонники критикуемой им точки зрения неминуемо приходили к выводу о преждевременности всякой психотехнической работы до тех пор, пока психология не накопит солидного багажа научных знаний о психике человека, что означало самоустранение психологии (на неопределенное время) от участия в решении насущных социально-практических проблем.

Среди выдвигаемых Мюнстербергом контраргументов есть исторические и логические. В частности, он указывает: «Опыт естественных наук явно не в пользу такого воздержания. Медицина не ждала и не могла ждать, пока анатомия, физиология и патология отпразднуют свои последние триумфы, и техника всякий раз быстро извлекала пользу даже из самых скромных успехов физики» (Мюнстерберг 1922а, с.15). Сюда же относятся и исторические факты, свидетельствующие, что прикладная психология возникла независимо от теоретической психологии⁶. И, наконец, основной аргумент Мюнстерберга состоит в том, что «практическая жизнь не может остановиться и ждать, пока психология позволит ей начать свое дело» (Мюнстерберг 1922а, с.15).

Различия в установках каждого из разделов «области психологии», а также в характере решаемых задач естественным образом определяют и различия в соответствующих методах и требуют разработки специфически психотехнических методов (диагностического и воздейственного характера), ибо надежды на прочный успех в области психотехники « окажутся тем более обоснованными, чем более в новой науке будут самостоятельно разрабатываться ее собственные методы» (Мюнстерберг 1922а, с.23).

Итак, взаимоотношение теоретической психологии и психотехники в программе Мюнстерберга есть фактически взаимоотношение «фундаментальной» и «технической» наук⁷. Зависимость психотехники от теоретической психологии лежит при этом в плане эффективности решения тех или иных психотехнических проблем, а не в плане самого ее существования. Причем радикальное противопоставление видится Мюнстербергом как на уровне собственно дисциплины (парадигматика), так и на уровне отдельного исследования⁸. Вполне понятно, что такое отделение психотехники от теоретической (общей) психологии требует разграничения и в сфере подготовки соответствующих специалистов (оформления соответствующих специальностей)⁹.

Вопрос о предмете психотехники в программе Мюнстерберга — один из самых сложных в плане его реконструкции. С одной стороны, рекомендуя психотехнику в качестве дисциплины из «области психологии», Мюнстерберг имеет в виду прежде всего предметное основание (поскольку по всем другим параметрам он подчеркивает специфичность психотехники как самостоятельной дисциплины). И хотя эта психологическая предметность объективируется им по-разному (тут и психика, и содержания сознания, и переживания, и душевная жизнь, и индивидуальная личность), в конечном счете, он старается остаться в предметных границах «психологических факторов».

С другой стороны, идя от особенностей психотехнической проблематики, Мюнстерберг вынужден подчеркивать условность такой изоляции психологических факторов друг от друга и их самих от всех других. Так, исходя из предпосылки, согласно которой каждый эмпирический случай есть взаимодействие многих различных психологических факторов, он напоминает, что «психолог никогда не должен забывать общей структуры душевной жизни. К этому присоединяется еще нечто иное: прикладная психология слишком легко упускает из вида непсихологические факторы культуры» (Мюнстерберг 1922а, с.23). Демонстрируя на материале педагогической психологии, к чему это приводит, Мюнетерберг подчеркивает, что «никакая психологическая педагогика не может заменить того, что первее всего требуется учителю, — основательной подготовки в тех областях, в которых он собирается преподавать» (Мюнстерберг 1922а, с.24).

Указывая на три круга вопросов, возникающих при решении задачи увеличения производительности труда — «технические условия», «физическая деятельность», « психика работника», — Мюнстерберг утверждал, что не только последний из них попадает в область компетенции психотехники: «И у технических условий, к которым относится, разумеется, и машина, и у физической деятельности имеются самые различные точки соприкосновения с психической жизнью. И психолог может интересоваться этой проблематикой именно в круге этих взаимоотношений — мало того: это его прямая обязанностью (Мюнстерберг 1924, с.134).

Указывая на три круга вопросов, возникающих при решении задачи увеличения производительности труда — «технические условия», «физическая деятельность», « психика работника», — Мюнстерберг утверждал, что не только последний из них попадает в область компетенции психотехники: «И у технических условий, к которым относится, разумеется, и машина, и у физической деятельности имеются самые различные точки соприкосновения с психической жизнью. И психолог может интересоваться этой проблематикой именно в круге этих взаимоотношений — мало того: это его прямая обязанностью (Мюнстерберг 1924, с.134).

Все эти рассуждения приводят, по сути дела, к существенному расширению предметных границ психотехники, поскольку в ее область попадает все, что «затрудняет или, наоборот, облегчает психофизическую деятельность» человека (Мюнстерберг 1924, с.134). Такой итог является следствием выбранной Мюнстербергом общей стратегии построения психотехники.

Мюнстерберг рассматривал два альтернативных пути построения психотехники. Путь первый (самый простой) — отправляться от багажа знаний, накопленных теоретической психологией. «Всего проще, по-видимому, рассматривая психические процессы один за другим, исследовать, какое значение для задач практической жизни могло бы иметь изучение данного процесса» (Мюнстерберг 1922б, с.3). Идя этим путем, можно «достигнуть широчайших сфер практической жизни... Но будет ли такой путь действительно наилучшим - это нам кажется сомнительным» (Мюнстерберг 1922б, с.4). Автор программы считает, что этот путь для прикладной практической дисциплины является тупиковым, поскольку «все чересчур подчинялось бы интересам теоретической психологии... все рассматривалось бы прежде всего с ее точки зрения и для ее целей» (Мюнстерберг 1922б, с.3). Следование по этому пути привело бы к тому, что «практическое применение психических процессов для различных задач жизни представлялось бы безразличным и почти случайным явлением» (Мюнстерберг 1922б, с.4). При этом важные задачи практической жизни могли быть не замечены, а замеченные — стали бы «перечислением ряда бессвязных иллюстраций» (Мюнстерберг 1922б, с.4).

Поэтому Мюнстерберг решительно выбирает второй, альтернативный путь — исходить из особенностей обслуживаемой психотехникой сферы деятельности, из характера практических задач каждой из таких сфер. «Если мы действительно желаем вывести прикладную психологию из ее собственной прикладной мысли, — пишет он, — то решающее значение должен иметь принцип, что все должно быть подчинено идее практической задачи» (Мюнстерберг 1922б, с.4).

Руководствуясь этим принципов, Мюнстерберг строил основные разделы психотехники, соответствующие выделенным им сферам общественной деятельности человека: социальная психотехника, хозяйственная психотехника, медицинская психотехника и т.д.

Выбор фактора «практической задачи» в качестве отправного и центрального по значению при построении областей психотехники доопределяет в программе соотношение психотехники и теоретической психологии: психологические знания, принципы, методы и т.д. выступают в качестве средств (причем не единственных) для решения практических задач культурной сферы. Характер и способ их употребления оказываются всецело производными от специфики этих задач (и стоящих за ними сфер деятельности, так как предполагается, что «каждую проблему прикладной психологии мы будем ставить так, как она должна быть поставлена с точки зрения задач подлежащих выполнению, безотносительно к применяемым для этого психологическим средствам» (Мюнстерберг 1922б, с.5).

Программа Мюнстерберга открыла период становления психотехники, призванный на деле проверить ее историческую значимость, актуальность и перспективность. Дальнейшая история психотехники продемонстрировала и несомненные достоинства программы, позволившие С.Г.Геллерштейну рассматривать ее как «программу будущей психотехники на многие десятки лет», и определенные недостатки, преодоление которых становилось условием дальнейшего развития дисциплины.

В той мере, в какой работы Л.С.Выготского и М.Я.Басова, появившиеся незадолго до закрытия журнала «Педология», обозначают здесь для нас рубеж, достигнутый советской педологией в деле ее принципиально-методологического обоснования, в отношении советской психотехники аналогичный рубеж обозначен работой С.Г.Геллернштейна «Проблемы психотехники на пороге второй пятилетки» (Геллернштейн 1932).

По сути дела, эта работа завершала этап самоопределения советской психотехники и ставила на повестку дня проблемы ее развития. Характерно, что, оценивая состояние психотехники как кризис развития, Геллерштейн подходил к анализу кризисного состояния психотехники с общей установкой, что «сам по себе факт бесплодности многих психологических работ лишь служит свидетельством необходимости по-иному ставить эти работы, изменивши постановку вопроса» (Геллернштейн 1932, с.10). Такой подход позволил ему выдвинуть принципиально новые идеи и внести существенный вклад в разработку психотехнической проблематики (см. Пископпель и Щедровицкий 1991б)

Поставив перед собой задачу выяснить причины низкой эффективности решения ряда психотехнических проблем, Геллерштейн сосредоточил внимание, прежде всего на характере проявления в той или иной проблеме исследовательского (познавательного) и воздейственного (технического) отношений к объекту. Сопоставляя проблемы профотбора и утомления, он устанавливает их принципиальное различие по этому основанию. А именно, если в первом случае налицо единство предметов исследования и воздействия¹⁰, то во втором — разрыв между ними¹¹.

Поставив перед собой задачу выяснить причины низкой эффективности решения ряда психотехнических проблем, Геллерштейн сосредоточил внимание, прежде всего на характере проявления в той или иной проблеме исследовательского (познавательного) и воздейственного (технического) отношений к объекту. Сопоставляя проблемы профотбора и утомления, он устанавливает их принципиальное различие по этому основанию. А именно, если в первом случае налицо единство предметов исследования и воздействия¹⁰, то во втором — разрыв между ними¹¹.

Используя этот методологический «факт» при анализе других психотехнических проблем, Геллерштейн приходит к общему выводу, что «в числе психотехнических проблем мы находим такие, которые характеризуются разорванностью между предметом воздействия и предметом исследования. Вот этого-то типа проблемы оказались в прежней нашей психотехнической практике малоэффективными» (Геллернштейн 1932, с.12). Этот вывод фактически представлял собой методологический принцип выделения собственно психотехнических проблем: единство предметов исследования и воздействия есть необходимое требование, которому должны удовлетворять психотехнические проблемы в отличие от проблем общей психологии, не связывающих себя с самого начала требованием практической реализуемости.

Другая причина низкой эффективности психотехнических работ лежит, с точки зрения Геллерштейна, в игнорировании «комплексной природы практических задач и стремлении ограничиться изучением отдельных психологических аспектов задачи. По мысли Геллерштейна, работа психотехников может быть эффективной только в том случае, если она будет осуществляться «совокупными усилиями представителей разных специальностей, каждая из которых дополняет остальные» (Геллернштейн 1932, с.13). При этом для выделения ведущей специальности в комплексной работе предлагался следующий критерий: ею должна быть «та специальность, для которой предмет воздействия, или, что то же, предмет приложения рационализаторских мероприятий... является в то же время непосредственным предметом научной компетенции» (Геллернштейн 1932, с.13).

Каково же место психотехники в комплексном процессе рационализации? В программе предлагается фактически два ответа. Первый ответ дается применительно к уже существующему, сложившемуся статусу психотехники и связан в основном с преодолением ее внутренних противоречий и несообразностей. Второй — с учетом перспективы развития, требующей изменения сложившегося статуса.

Геллерштейн предлагал ориентировать психотехнику на «возможность постепенного перехода психотехнической работы от роли второстепенной части комплексного исследования к роли основной» (Геллернштейн 1932, с.13). По сути, это — призыв к приданию комплексного характера самой психотехнике (к ее комплексному перевооружению). На этом пути от психотехников требовалось бы освоение всей совокупности производственно-технических факторов, от которых зависит производительность труда. «Но в этом случае, — отмечает Геллерштейн, — психотехника уже перестанет быть собственно психотехникой, перерастет свои границы и должна будет изменить свое название» (Геллернштейн 1932, с.14).

В программе Геллерштейна был предложен и ряд организационных мероприятий, позволяющих направить усилия психотехники в эту сторону: овладение принципами организации труда, совместную и органически связанную работу психотехников с производственниками, экономистами, физиологами, инженерами и т.д., подготовку психотехников из представителей смежных специальностей и переквалификацию самих психотехников.

Опираясь на выработанные им методические принципы, Геллерштейн считал, что «ни одна из тех задач, которыми до сих пор занималась советская психотехника, не должна быть выключена из сегодняшней проблематики, несмотря на то, что сделано немало грубейших ошибок» (Геллернштейн 1932, с.24). Однако он призывал к коренной реорганизации их постановки¹².

Общий замысел реорганизации традиционных психотехнических проблем состоял в их соорганизации в рамках более широкой проблематики и подчинении постановки каждой из них соответствующей практической задаче с определением места в общем процессе комплексной работы над ее решением.

В еще большей степени особенности подхода Геллерштейна к проблематике психотехники проявились при обсуждении им перспективных психотехнических проблем, среди которых он указывал педагогические проблемы (производственное обучение), проблемы реконструкции профессий, проблемы организации и рационализации труда и т.д.

Новые задачи в области «изучения профессий» были им связаны с переходом от пассивной позиции «молчаливого свидетеля и созерцателя тех сдвигов, которые происходили в технике в производственном и технологическом процессах и формах соответствующих трудовых деятельностей», к активному участию в создании «новых форм разделения труда и проектировке новых профессий» (Геллернштейн 1932, с.27).

Свою программу психотехники Мюнстерберг построил на двух разноориентированных основаниях. Первое основание (нерефлектируемое им специально) — предметное единство психотехники и теоретической психологии. Второе-«принцип практической задачи» (подчинение психотехники задачам практической деятельности).

Опыт развития психотехники показал, что эти основания не являются независимыми — их одновременное и независимое удовлетворение невозможно при сохранении предметно-теоретической и организационной целостности дисциплины. Это означало необходимость подчинения одного из них другому, и вставала проблема выбора ведущего основания.

Опыт развития психотехники показал, что эти основания не являются независимыми — их одновременное и независимое удовлетворение невозможно при сохранении предметно-теоретической и организационной целостности дисциплины. Это означало необходимость подчинения одного из них другому, и вставала проблема выбора ведущего основания.

Геллерштейн фиксирует эту проблему в прямой, недвусмысленной форме: «Психотехники должны поставить перед собой вопрос совершенно открыто: либо мы закрепляем за собой определенный круг функций, вытекающих из сущности нашей специальности, понимаемой нами как специальность психологическая ( а в таком случае мы должны будем испытывать постоянное тяготение. к психологическим принципам рационализаторской работы), либо мы исходим из задач рационализации труда, учитываем многообразие областей, объектов и путей рационализаторской работы и расширяем границы своей психотехнической работы, распространяя ее на все огромное поле рационализаторской деятельности. Проблема организации труда особенно настойчиво ставит перед нами этот вопрос, ибо вряд ли кто-нибудь рискнет утверждать, что организация труда должна покоиться на психологических основаниях в основном. Представляется целесообразным поставить этот вопрос на широкое обсуждение всех работников нашей и смежных специальностей для того, чтобы добиться определенности в этом вопросе и перестать заниматься вольным или невольным самообманом» (Геллернштейн 1932, с.31).

Позиция самого Геллерштейна в решении этого вопроса — выбрать в качестве ведущего основания «принцип практической задачи». Для него «психотехническая работа вся, от начала до конца является рационализаторской работой» (Геллернштейн 1932, с.13), и поэтому он исходит из предс тавления, что общее требование, предъявляемое к психотехнике, «заключается в необходимости преодоления собственной замкнутости и выхода за рамки только психологических вопросов» (курсив наш - Авт.) (Геллернштейн 1932, с.32). Очевидно, что удовлетворение этого требования подразумевает необходимость «изменить радикально предмет психотехники и сферу всей этой науки» (Геллернштейн 1932, с.32).

Итак, центральная тенденция программы Геллерштейна состояла в необходимости включить психотехнику в контекст комплексного решения практических вопросов (задач) рационализации труда. При этом перспективы развития психотехники тесно увязывались им с «приобретением ею самою комплексного характера и ведущей роли в комплексной рационализации профессионального» труда¹³. Выдвигая на первое место «принцип практической задачи», программа Геллерштейна прокладывала курс на преодоление предметной замкнутости психотехники границами академической «области психологии».

 

Литература

1. Басов М.Я. О некоторых задачах предстоящей перестройки педологии. Педология. №5-6. 1931
2. Блонский П.П. Возрастная педология. М.-Л. 1930
3. Выготский Л. С. Итоги съезда // Народное просвещение. 1928. № 2
4. Выготский Л.С. К вопросу о педологии и смежных с нею наук. // Педология. №3. 1931а
5. Выготский Л.С. К вопросу о педологии и смежных с нею наук. // Педология. №7-8. 1931б
6. Выготский Л.С. К вопросу о психологии и педологии. // Психология. Т.4. В.1, 1931в
7. Выготский Л.С. Собрание сочинений. Т.1. М., 1981
8. Геллерштейн С.Г. Проблемы психотехники на пороге второй пятилетки. // Советская психотехника. 1932, №1-2.
9. Горохов В.Г. Философско-методологические проблемы исследования технических наук. // Вопросы философии. 1985, №3.
10. Гуръянов Е.В., Ошанин Д.А., Чебышева В.В. Современное состояние и задачи психологии труда. // Вопросы психологии, 1957. № 3.
11. Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М„ 1984.
12. Моложавый С. С. Наука о ребенке в ее принципах и методах // Педология. Кн. 1. Сер. Б. 1928.
13. Мюнстерберг Г. Основы психотехники. Первая, общая часть. М., 1922а.
14. Мюнстерберг Г. Основы психотехники. Вторая, специальная часть, вып. 1. М., 1922б.
15. Мюнстерберг Г. Психология и экономическая жизнь. М..1924.
16. Нейман Дж. Математик. // Природа. 1983, № 2.
17. Пископпель А.А., Щедровицкий Л.П. Общие вопросы инженерно-психологического проектирования. М., 1980 // Деп. в ВНИИТЭ № 8 ТЭ — Д80
18. Пископпель А.А. и Щедровицкий Л.П. Мифическое и реальное в судьбе советской педологии // Психологический журнал, т.12, №6, 1991а
19. Пископпель А.А. и Щедровицкий Л.П. О программных установках психотехники и психологии труда // Вопросы методологии, №4, 1991б
20. Платонов К.К. Вопросы психологии труда. М., 1970.
21. Пономарев Я. А., Гаджиев Ч. М. Проблемы перестройки практической психологии. — Психологический журнал. 1988, т. 9, №2.
22. Постановление ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе Наркомпросов» // Правда. 1936. 5 июля.
23. Розеноер-Вольфсон Р. А. Пути старой и новой педологии // Труды Б ГУ. Минск, 1928. № 19.
24. Столяренко А. М. Психологическая наука и практика. // Психологический журнал 1985, № 5.
25. Эткинд А. М. Психология практическая и академическая: расхождение когнитивных структур внутри профессионального сознания. Вопросы психологии. 1987, № 6.

 

 

Литература

1. Басов М.Я. О некоторых задачах предстоящей перестройки педологии. Педология. №5-6. 1931
2. Блонский П.П. Возрастная педология. М.-Л. 1930
3. Выготский Л. С. Итоги съезда // Народное просвещение. 1928. № 2
4. Выготский Л.С. К вопросу о педологии и смежных с нею наук. // Педология. №3. 1931а
5. Выготский Л.С. К вопросу о педологии и смежных с нею наук. // Педология. №7-8. 1931б
6. Выготский Л.С. К вопросу о психологии и педологии. // Психология. Т.4. В.1, 1931в
7. Выготский Л.С. Собрание сочинений. Т.1. М., 1981
8. Геллерштейн С.Г. Проблемы психотехники на пороге второй пятилетки. // Советская психотехника. 1932, №1-2.
9. Горохов В.Г. Философско-методологические проблемы исследования технических наук. // Вопросы философии. 1985, №3.
10. Гуръянов Е.В., Ошанин Д.А., Чебышева В.В. Современное состояние и задачи психологии труда. // Вопросы психологии, 1957. № 3.
11. Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М„ 1984.
12. Моложавый С. С. Наука о ребенке в ее принципах и методах // Педология. Кн. 1. Сер. Б. 1928.
13. Мюнстерберг Г. Основы психотехники. Первая, общая часть. М., 1922а.
14. Мюнстерберг Г. Основы психотехники. Вторая, специальная часть, вып. 1. М., 1922б.
15. Мюнстерберг Г. Психология и экономическая жизнь. М..1924.
16. Нейман Дж. Математик. // Природа. 1983, № 2.
17. Пископпель А.А., Щедровицкий Л.П. Общие вопросы инженерно-психологического проектирования. М., 1980 // Деп. в ВНИИТЭ № 8 ТЭ — Д80
18. Пископпель А.А. и Щедровицкий Л.П. Мифическое и реальное в судьбе советской педологии // Психологический журнал, т.12, №6, 1991а
19. Пископпель А.А. и Щедровицкий Л.П. О программных установках психотехники и психологии труда // Вопросы методологии, №4, 1991б
20. Платонов К.К. Вопросы психологии труда. М., 1970.
21. Пономарев Я. А., Гаджиев Ч. М. Проблемы перестройки практической психологии. — Психологический журнал. 1988, т. 9, №2.
22. Постановление ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе Наркомпросов» // Правда. 1936. 5 июля.
23. Розеноер-Вольфсон Р. А. Пути старой и новой педологии // Труды Б ГУ. Минск, 1928. № 19.
24. Столяренко А. М. Психологическая наука и практика. // Психологический журнал 1985, № 5.
25. Эткинд А. М. Психология практическая и академическая: расхождение когнитивных структур внутри профессионального сознания. Вопросы психологии. 1987, № 6.