Главная научная идея А.Н. Леонтьева

А.А. Тюков

“It has happened. It should have happened!”, как говорил Курт Воннегут. Так случилось - так должно было случится, чтобы я оказался представителем двух школ: московской психологической школы А.Н.Леонтьева и методологической школы Московского методологического кружка Г.П. Щедровицкого. Став студентом отделения психологии Философского факультета МГУ, ходил на лекции Алексея Николаевича (он вел психологию на нашем курсе), Петра Яковлевича (он читал психологию философам), Александра Романовича (он читал общую психологию студентам на курс раньше). В то же время. Познакомившись с Володей Столиным и Натальей Кузнецовой, оказался на семинарах Г.П. Щедровицкого (семинарах ММК), где обсуждались доклады В. Лефевра, Э. Юдина, Г. Щедровицкого, О. Генисаретского, В. Дубровского, В. Розина. 

На факультете мы сдавали экзамен по монографиям. Первой монографией была книга А.Н. Леонтьева “Проблемы развития психики”. В. Столин на экзамен принес “простынь” из чертежных листов, где была схематически изображена логика рассуждений Леонтьева. Я пытался объяснить сокурсникам обоснования появления понятия психологического субъекта. Этот ход мысли А.Н. было очень трудно понять. Очевидным и понятным было метафизическое постулирование гносеологического субъекта. Столь же понятным, хотя и совсем не очевидным, было материалистическое утверждение об эволюционном возникновении исторического субъекта человеческого труда. Самым трудным оставалось объяснение механизма превращения организмической реактивной по природе “раздражимости” в ориентирующую “психическую” чувствительность. Понимание этой модели обеспечивало понимание леонтьевского понятия деятельности. “Те специфические процессы, которые осуществляют то или иное жизненное, т.е. активное отношение субъекта к действительности, мы будем называть в отличие от других процессов процессами деятельности”.¹

Забегая вперед, я утверждаю, что идея, выраженная в этом определении и много раз высказанная в других определениях деятельности, и есть главная научная идея Алексея Николаевича Леонтьева, определяющая границы предмета психологии. Эта идея была основным пунктом критики “психологической теории индивидуальной деятельности Леонтьева” со стороны представителей “Общей теории деятельности Щедровицкого”, интенсивно разрабатывающейся в 60-х годах членами Московского методологического кружка. В 1967 году в издательстве “Просвещение” вышла книга “Организованность и условия ее формирования у младших школьников”, в которой С.Г. Якобсон привела развернутую критику теории А.Н. Леонтьева. С. Г. Якобсон сформулировала суть антипсихологистической позиции общей теории деятельности в отрицании постулирования “исходной внутренней активности субъекта”: “Итак, схема деятельности, которую мы находим в концепции А.Н. Леонтьева, включает такие элементы: предмет, который побуждает деятельность - ее мотив; предмет на который она направлена как на свой непосредственный результат - цель; предметы, в отношении которых для достижения цели должна быть проявлена определенного рода активность - условия. Активность, направленная на цель, называется действием, направленная на условия - операцией.

Субъект, не входит в структуру деятельности, не является ее элементом, однако каждый элемент структуры получает свою характеристику только через отношение к субъекту (курсив наш, А.Т.). А это значит, что между элементами предложенной структуры отсутствует непосредственная функциональная зависимость, а связь между ними в данной структуре остается неопределенной”.² В течении многих лет, оставаясь психологом и став методологом, учеником Г.П. Щедровицкого и представителем общей теории деятельности, суть критики психологической теории деятельности я выражал утверждением, что у А.Н. Леонтьева понятие деятельности отождествляется с понятием активности. Таким образом, согласно этому утверждению, у А.Н. Леонтьева категория деятельности превращается во всеобще-абстрактную категорию, определяющую любые процессы взаимодействия живого (активного) организма с предметами окружающей среды. Следовательно, исходная онтологическая картина (представление о предмете науки или “первичная идеальная модель объекта изучения”) сводится к исходной биологической модели, представленной в схеме “организм - среда”.

Проблема использования категории деятельности в науке в 70-е годы становится одной из важнейших в формировании комплекса наук о человеке. В работах Э.Г. Юдина вводится различение объяснительных и предметных категорий (1975) и в этом контексте анализируется понятия деятельности в различных научных предметах. В своих работах Э.В. Ильенков интерпретирует всеобщую субстанциональность деятельности (1970), в наших работах разрабатываются предметы комплексного изучения деятельности как взаимодействия людей в социально-производственных системах (А.Тюков, 1976). Во всех этих работах категория деятельности специфицируется как человеческая, общественная, сознательная и продуктивная. Сам А.Н. Леонтьев возвращается к методологическому анализу категории деятельности и ее значению для психологии в контексте ее взаимосвязи с категориями сознания и личности (1975). То есть, тоже обращается прежде всего к человеческой деятельности.

Проблема использования категории деятельности в науке в 70-е годы становится одной из важнейших в формировании комплекса наук о человеке. В работах Э.Г. Юдина вводится различение объяснительных и предметных категорий (1975) и в этом контексте анализируется понятия деятельности в различных научных предметах. В своих работах Э.В. Ильенков интерпретирует всеобщую субстанциональность деятельности (1970), в наших работах разрабатываются предметы комплексного изучения деятельности как взаимодействия людей в социально-производственных системах (А.Тюков, 1976). Во всех этих работах категория деятельности специфицируется как человеческая, общественная, сознательная и продуктивная. Сам А.Н. Леонтьев возвращается к методологическому анализу категории деятельности и ее значению для психологии в контексте ее взаимосвязи с категориями сознания и личности (1975). То есть, тоже обращается прежде всего к человеческой деятельности.

По прошествии почти 40 лет я с уверенностью могу утверждать, что общим контекстом методологического анализа функций категорий деятельности, сознания и личности в психологии для Алексея Николаевича Леонтьева остается постулирование внутренней субъективной активности. В этом постулировании и заключается главная научная идея Леонтьева. Этот постулат позволяет точно определить границы психологической науки. Во всех случаях изучения феноменов, для которых в качестве исходного онтологического постулата вводится субъективная внутренняя активность, такое исследование должно быть отнесено к научным предметам психологии.

Даже самый беглый взгляд на последнюю историю психологической науки и системы основных понятий, вводимых в тех или иных концепциях, позволяет заметить общую для них всех тенденцию: понятийную интерпретацию исходной онтологической идеи существования субъективной активности. Так особое значение имеет вводимая Д.А.Леонтьевым категория жизнедеятельности в его психологии смысла. В работах представителей школы В.П.Зинченко интенсивно разрабатывается категория «живого движения». В.И. Слободчиков вводит категорию субъектности. Перечень психологических реализаций научной идеи А.Н. Леонтьева можно продолжить. Главное, что мы хотим заметить – это то, что осознают авторы концепций собственные постулаты, или не осознают их, не меняет существо полагаемой в основание идеи. Если это идея внутренней активности, то мы имеем дело с концепцией психологической науки в ее специфических отличиях от других «гуманитарных наук».

В своей собственной психологической концепции я также обращаюсь к идее об субъективной активности А.Н.Леонтьева, выстраивая три основных предмета «новой психологии». Как ученик Г.П.Щедровицкого эту работу я осуществляю в строгом соответствии с методологией комплексного подхода, сформулированного в ММК к концу 70-х годов и содержательно-генетической логики по методу «псевдогенетического выведения структур деятельности» (Г.П.Щедровицкий, 1975).

Согласно методологии комплексного подхода для его реализации при построении предметов науки в качестве исходных онтологических представлений изучаемой действительности необходимо использовать картезианское категориальное пространство. В качестве образующих пространства берутся всеобще-абстрактные категории как независимые детерминанты пространственной действительности. Для психологии используются предельные абстракции категорий личности, деятельности, сознания. Вместе с тем, в отличие от Леонтьева и по требованию комплексного подхода эти категории надо постулировать как независимые. То есть личность не деятельность и не момент деятельности, сознание не форма деятельности и не образ личности эти категории не сводимы друг к другу. Однако, все вместе в комплексе они определяют существование конкретной субъективности (души). Таким образом, в психологию возвращается пристрастная, сознательная, деятельная человеческая душа.

По логике предметного развертывания как восхождения от абстрактного к конкретному выстраиваются пространства развития личности, сознания и деятельности. Так выстраиваются три основных предмета психологии: психология развития сознания, психология развития личности и психология развития деятельности (психология формирования способностей).

Я утверждаю, что предлагаемая концепция предметной структуры комплекса психологических наук осуществляется последовательно в рамках школы «Психологической теории психической активности» А.Н. Леонтьева и методологической школы Г.П. Щедровицкого.

Я ограничиваю статью анализом главной научной идеи А.Н. Леонтьева и возможными перспективами развития этой идеи в комплексной науке. При этом, я обращаю внимание читателей на тот факт, что моя принадлежность к двум школам, часто социально противопоставляемым, позволила мне к началу 90-х годов сформулировать методологический принцип «Нового психологизма» в комплексной науке. Мне кажется, что Г.П. Щедровицкий в особой автобиографической форме выразил этот принцип, сказав: «Я всегда был идеалистом…»³. И мне также кажется, что А.Н. Леонтьев в своих блестящих психологических интерпретациях эмпирических и экспериментальных фактов реализовывал этот принцип.

Как методолог науки и психологии, в частности, я могу указать на еще ряд научных идей А.Н.Леонтьева, имеющих принципиальное значение для развития психологической науки. К ним могут быть отнесены: идея «механизма чувственного отражения», оформленная в теории уподобления, идея механизма сдвига мотива на цель, еще только начинающая разрабатываться в теориях эмоциональной, смысловой регуляции человеческого поведения и деятельности, идея функционального значения «чувственной ткани», развиваемая в теориях языкового сознания и развития рефлексии. Я уверен, что все эти идеи будут всесторонне обсуждены и проанализированы коллегами. Я же еще раз подчеркну, что для развития психологии огромное значение имеет наше (психологов) понимание методологического значения идеи постулируемого онтического полагания существования субъективной внутренней активности. Понимание значения этой идеи позволит психологической науке самоопределится в комплексе наук о человеке – современной действительной антропологии и наконец-то ответить физиологам – кому и как разрабатывать психологию.

Как методолог науки и психологии, в частности, я могу указать на еще ряд научных идей А.Н.Леонтьева, имеющих принципиальное значение для развития психологической науки. К ним могут быть отнесены: идея «механизма чувственного отражения», оформленная в теории уподобления, идея механизма сдвига мотива на цель, еще только начинающая разрабатываться в теориях эмоциональной, смысловой регуляции человеческого поведения и деятельности, идея функционального значения «чувственной ткани», развиваемая в теориях языкового сознания и развития рефлексии. Я уверен, что все эти идеи будут всесторонне обсуждены и проанализированы коллегами. Я же еще раз подчеркну, что для развития психологии огромное значение имеет наше (психологов) понимание методологического значения идеи постулируемого онтического полагания существования субъективной внутренней активности. Понимание значения этой идеи позволит психологической науке самоопределится в комплексе наук о человеке – современной действительной антропологии и наконец-то ответить физиологам – кому и как разрабатывать психологию.